Сценарий поэтической гостиной:
Тебе, певцу, тебе, герою
Русский патриотизм в гусарской лирике Д.В. Давыдова
Слайд 1. На экране представлен портрет поэта.
Ведущий 1
«Денис Васильевич Давыдов (1784-1839) – примечательная фигура в русской литературе пушкинского времени. Воин, писатель, поэт, создатель жанра «гусарской» лирики, военной прозы. Его жизнетворчество несёт в себе колоссальный воспитательный потенциал, что было высоко оценено, как оригинальное и совершенное видными литературными современниками» [7, с. высоко 69].
Звучит «Полонез».
Под музыку исполняется танец полонез.
Ведущий 2
«Великий современник Дениса Давыдова Пушкин, всегда дороживший дружбой поэта-партизана, считал Давыдова в числе своих литературных учителей» [11, с.7].
Звучит стихотворение А.С. Пушкина «Тебе, певцу, тебе, герою»:
Читает Р. Касимов
Тебе, певцу, тебе, герою! Не удалось мне за тобою При громе пушечном, в огне Скакать на бешеном коне. Наездник смирного Пегаса, Носил я старого Парнаса Из моды вышедший мундир: Но и по этой службе трудной, И тут, о мой наездник чудный, Ты мой отец и командир. Вот мой Пугач: при первом взгляде Он виден плут, казак прямой! В передовом твоём отряде Урядник был бы он лихой.
Слайд 2.
Первый чтец. Читает фрагмент стихотворения Николая Языкова «Денису Васильевичу Давыдову»:
Славы звучной и прекрасной
Два венка ты заслужил!
Знать, Суворов не напрасно
Грудь твою перекрестил;
Не ошибся он в дитяти:
Вырос ты и полетел,
Полон всякой благодати,
Под знамёна русской рати,
Горд, и радостен, и смел.
* * *
Грудь твоя горит звездами:
Ты геройски добыл их
В жарких схватках со врагами,
В ратоборствах роковых.
Воин смлада знаменитый,
Ты ещё под шведом был –
И на финские граниты
Твой скакун звучнокопытый
Блеск и топот возносил [1, с. 180]; [3, с.154].
Фильм «Имя Победы» Денис Васильевич Давыдов. [33]
Слайд 3.
Второй чтец:
Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов – всё раб младой привычки.
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
И громогласные шампанского отмычки.
От юности моей враг чопорных утех –
Мне душно на пирах без воли и распашки.
Дай мне хор цыган! дай мне спор и смех,
И дым столбом от трубочной затяжки!..[1, с.53]; [7,c. 71]
Слайд 4.
Ведущий 1
Так что же означало – быть гусаром? Гусары, поставленные когда-то на охрану границ, чувствовали себя обособленным военным племенем. Проводя жизнь тяжёлую и напряжённую, готовые ежеминутно ринуться в бой и без лишних сожалений лишиться с жизнью, они выработали кодекс поведения. Лицемерие, чинопоклонство, искание тёплого местечка, эгоизм – это дружно презиралось.
Ведущий. 2
Суть истинного гусарства – верная служба царю и Отечеству, честь и достоинство. Другу, не рассуждая, – и жизнь, и последнюю копейку. К поверженному врагу – великодушие. Короткое время бивачных досугов заполнялось так плотно, что туда было не просунуть лезвие сабли. Пунш, гитарный перебор, карты и женщины – они составляли праздник гусарской жизни [7, с.71].
Слайд 5.
Третий чтец.
Гусарство – одно из самых ярких и привлекательных явлений той эпохи. Отличительными чертами кавалерийских офицеров стало удальство и молодечество. Девизом и руководством в их жизни были три стародавние поговорки: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», «Последняя копейка ребром», «Жизнь – копейка, голова – ничего!» Эти люди и на войне, и в мирное время искали опасностей, чтобы отличиться бесстрашием и удальством. Любили кутить, но строго помнили поговорки: «Пей, да дело разумей», «Пей, да не пропивай разума» [19, с.36].
Офицеры в полку принадлежали одной семье, у них всё было общее – честь, дух, время, труды, деньги, празднества, неприятности и опасности. Превыше всего ценилась офицерская честь. [19, с.36].
Звучит песня из к/ф «Сватовство гусара» «Гусарская честь».
«Дух гусарства с его лихостью, независимостью и благородством навсегда усвоил себе Денис Давыдов» [19, с.36]. Так Жуковский прославляет Давыдова в «Певце во стане русских воинов»:
Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый;
Он в мире счастливый певец
Вина, любви и славы [12, с.28].
Слайд 6.
Ведущий. 1
Показательны слова В.Г. Белинского о гармоничности и цельности натуры: «Давыдов примечателен и как поэт, и как военный писатель, и как вообще литератор, и как воин – не только по примерной храбрости и какому-то рыцарскому одушевлению, но и по таланту военачальника, и, наконец, он примечателен как человек, как характер Говоря о Давыдове, мы преимущественно имеем в виду поэта; но чтоб понять Давыдова как поэта, надо сперва понять его как Давыдова, т.е. как оригинальную личность, как чудный характер, словом, как всего человека» [6, с.345-346].
Ведущий. 2
Военная деятельность, продолжавшаяся тридцать лет, наложила существенный отпечаток на творчество Д. Давыдова. В «Послании Бурцову», «Гусарском пире», «Песне», «Песне старого гусара» он один из первых активно использовал специальную терминологию, профессионализмы (авангард, бивак, кивер, ретирада, сабля, фланкировка, чекмень, эскадрон), а также прибегал к вульгаризмам (дурак, французишка, урод, кляча, охальник, дурной и др.) [30, с.381]. Неподдельность, естественность – вот подлинная творческая стихия Дениса Давыдова. Даже то, что у другого могло обернуться пошлостью, безвкусицей, «казарменной замашкой», у Давыдова «получает значение, преисполняется жизнью, облагораживается формой» [2, с.24].
Слайд 7.
Четвёртый чтец.
Выделяют три «главы» поэтической биографии Д.Давыдова: ранние гусарские песни, элегический цикл и стихи 20-30-х годов, которые написаны от лица «старого гусара»: В гусарских стихах поэт утверждает право человека на независимую личную жизнь, на веселье и смех. Однако герой этих стихов – непросто забубённый гуляка, им владеют и высокие, благородные чувства: любовь к родине, отвага, верность в дружбе и товариществе. Он веселится, пока для этого есть время [21, с.15].
Ради бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закручёнными усами.
Чтобы хором здесь гремел
Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел
Я на их руках могучих [1, c.8]; [21, с.15].
«Действительно, завтра будет не до гульбы, настанет «иной пир», на котором есть где разгуляться человеку, наделённому чувством чести и сознанием долга» [21,c.16]:
Звучит песня на стихи Дениса Давыдова («Я люблю кровавый бой») из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 8.
Пятый чтец. Немаловажное место в творчестве Д. Давыдова, особенно в элегическом цикле, занимает тема рыцарски-возвышенной любви, её радостей и огорчений. Но и эта тема зачастую соотносится поэтом с темой войны и образа воина («Элегия IV», 1816):
ЭЛЕГИЯ IV (В УЖАСАХ ВОЙНЫ КРОВАВОЙ...)
В ужасах войны кровавой
Я опасности искал,
Я горел бессмертной славой,
Разрушением дышал;
И в безумстве упоенный
Чадом славы бранных дел,
Посреди грозы военной
Счастие найти хотел!..
Но судьбой гонимый вечно,
Счастья нет! подумал я
Друг мой милый, друг сердечный,
Я тогда не знал тебя!
Ах, пускай герой стремится
За блистательной мечтой
И через кровавый бой
Свежим лавром осенится
О мой милый друг! С тобой
Не хочу высоких званий,
И мечты завоеваний
Не тревожат мой покой!
Но коль враг ожесточенный
Нам дерзнёт противустать,
Первый долг мой, долг священный –
Вновь за родину восстать [21, с.16]
Слайд 9.
Шестой чтец. Расцвет поэтического творчества Д. Давыдова – 20-30-е годы XIX века. Лирический герой третьей «главы» автобиографии поэта «уже не кипящий юностью «удалец», а «старый гусар», умудрённый житейским опытом, переживший не только упоение в бою и в страсти, но и выпивший полную чашу обид и унижений. Поэзия «вольной жизни» приобретает сатирический оттенок. Образцом сатирического таланта поэта стало стихотворение «Современная песня», 1836 г.):
Был бурный, дивный век,
Громкий, величавый.
Был огромный человек
Расточитель славы.
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей
Мошки да букашки.
Всякий маменькин сынок,
Всякий обирала,
Модных бредней дурачок,
Корчит либерала
Нет, он в битвах не бывал –
Шаркал по гостиным
И по плацу выступал
Шагом журавлиным [21, с.16]
Слайд 10.
Седьмой чтец. Автор около 60 поэтических текстов в своём большинстве восхищавших В.Г. Белинского «грандиозно пластическими образами» и «гармоническим стихом» [6, c.361], оставил примеры различных лирических и лиро-эпических жанров. Критик, прослеживая творческую эволюцию поэта, называл в соответствии с современной ему терминологией такие лирические жанры, как «стихотворение», «сатира» («Договор»), анакреонтическая ода («Мудрость»). Обращение к области изящной словесности для Д. Давыдова начиналось с басен «Голова и Ноги», «Река и Зеркало» (1803), «Орлица, Турухтан и Тетерев» (1804), сатирического стихотворение «Сон» и эпиграмм «Учёный разговор», «Генералам, танцующим на бале», «К портрету Бонапарте», «К портрету NN» и другие.
Ведущий 1
Литературная деятельность Дениса Васильевича в зрелую пору его жизни была посвящена, в сущности, одной задаче – как можно убедительнее и доказательнее обосновать присвоенную им себе репутацию «одного из самых поэтических лиц русской армии» [2,с.3-4].
Давыдов сыграл большую роль в демократизации русского литературного языка, внеся в него просторечье солдатской лексики. Несомненно влияние прозы Д. Давыдова на язык пушкинской прозы. Известно, как высоко оценивал мемуары Д. Давыдова сам Пушкин, посвятивший своему «отцу и командиру» несколько стихотворений [11,с.10].
Неожиданный для русской поэзии «допушкинского» времени сплав своеобразного героя с новаторской стилистической системой делал Давыдова фактически поэтом без «подражателей»: он раз навсегда утвердил своё право на собственное, только ему принадлежащее место в русской литературе:
Пусть загремят войны перуны,
Я в этой песне виртуоз! [10]; [12, с.32]
Фрагмент фильма «Война и Мир». Вальс Андрея Балконского и Наташи Ростовой.
Слайд 11.
Ведущий 2 «Я пишу много прозою, – замечал Давыдов в одном из писем, – то есть записки мои; стихи ничто, как десерт после обеда, рюмка ликёра, чашка кофе». Эта его мемуарная проза, кажется, до сих пор не оценена по достоинству [12,с.29]. В.Г. Белинский признавал: «Прозаические сочинения Давыдова – перлы нашей бедной литературы: живое изложение, доступность для всех и каждого, интерес, слог его быстрый, живописный, простой и благородный, прекрасный, поэтический! Как прозаик, Давыдов имеет полное право стоять наряду с лучшими прозаиками русской литературы» [1, c.193]; [6, с.369].
Ведущий 1
«Большой интерес представляют воспоминания Дениса Давыдова о Суворове, Кульневе и Багратионе, своим встречам с которыми он посвятил специальные очерки. Автор блестяще изобразил этих замечательных людей, в каждом из них найдя свои особенности, наиболее высоко оценивая Суворова, как первого русского полководца, подобно Наполеону «шагнувшего исполинским махом» в деле военного искусства [11, с.9-10].
Слайд 12
.
Восьмой чтец. Денис Давыдов первым из военных писателей выступил с разоблачением версии о морозах как единственной причине поражения армии Наполеона в России. Он блестяще доказал несостоятельность этой версии, широко поддерживаемой во французской мемуарно-исторической литературе, сославшись кстати на то обстоятельство, что осенью 1812 года сильных морозов не было, и выставил действительные причины разгрома наполеоновской армии: беспредельный героизм русского народа, его армии и партизанских частей, действовавших в тылу у неприятеля [11,с.10].
Звучит песня из к/ф «Гусарская баллада» «Жил -был Анри IV».
«Военные записки» Д. Давыдова являются ценнейшими мемуарными произведениями русской литературы первой трети XIX века. Замечательна их форма, в высшей степени непринуждённая, богатая действительно глубоким изображением интимного мира и в этом смысле приближающаяся к лучшим образцам художественной прозы. Выразителен язык «Военных записок» – полный экспрессии и истинно поэтической одухотворённости. [11, с.10].
Ведущий 2
В своё время В.Г. Белинский писал о том, что Д.В. Давыдову принадлежат три славы: «слава воина, слава поэта и слава отличного прозаического писателя». Действительно, знаменитый партизан Отечественной войны 1812 года был и замечательным поэтом, и первоклассным мастером повествования в прозе [11, с.7]. Так впоследствии Денис Давыдов напишет о себе в «Автобиографии»:
Слайд 13
.
Девятый чтец. «В начале 1801 года запрягли кибитку, дали Давыдову в руки четыреста рублей ассигнациями и отправили его в Петербург на службу. Малый рост препятствовал ему вступить в Кавалергардский полк без затруднений. Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою. Таковым чудовищем спешит он к двоюродному брату своему А. М. Каховскому, чтобы порадовать его своею радостью; но увы, какой прием! Вместо поздравлений, вместо взаимных с ним восторгов этот отличный человек осыпал его язвительными насмешками и упреками за вступление на службу неучем. «Что за солдат, брат Денис, – заключил он поразительный монолог свой, – что за солдат, который не надеется быть фельдмаршалом! А как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штаб-офицеру?»
Ведущий 1
Самолюбие Давыдова было скорбно тронуто, и с того времени, гонимый словами Каховского, подобно грозному призраку, он не только обратился к военным книгам, но пристрастился к ним так, что не имел уже нужды в пугалищах, чтобы заниматься чтением. Между тем он не оставлял и беседы с музами: он призывал их во время дежурств своих в казармы, в госпиталь и даже в эскадронную конюшню. Он часто на нарах солдатских, на столике больного, на полу порожнего стойла, где избирал свое логовище, писывал сатиры и эпиграммы, коими начал ограниченное словесное поприще своё» [1, с.259]; [2, c.30]; [3, c.25]; [24]
Ведущий 2.
Уже с 24 января 1807года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он назначен адъютантом к генералу П.И. Багратиону. Багратион появляется со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награждён орденами и золотой саблей. [18, с.209]
Звучит песня «Я не хочу войны» из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 14.
«Начинается Отечественная война. Давыдов поступает в Ахтырский гусарский полк подполковником, командует 1-м батальоном оного до Бородина, подав первый мысль о выгоде партизанского действия, он отправляется с партиею гусар и казаков (130-ю всадниками) в тыл неприятеля, в середину его обозов, команд и резервов; он действует против них сряду десять суток и, усиленный шестьюстами новых казаков, сражается несколько раз в окрестностях и под стенами Вязьмы. Он разделяет славу с графом Орловым-Денисовым, Фигнером и Сеславиным под Ляховым, разбивает трёхтысячное кавалерийское депо под Белыничами и продолжает веселые и залетные свои поиски до берегов Немана. Под Гродном он надапает на четырёхтысячный отряд Фрейлиха, составленный из венгерцев:
Ведущий 1
Давыдов в душе гусар и любитель природного их напитка; за стуком сабель застучали стаканы и – город наш! Тут фортуна обращается к нему задом. Давыдов предстаёт пред лицом генерала Винценгероде и поступает под его начальство. С ним пресмыкается он чрез Польшу, Силезию и вступает в Саксонию. Не стало терпения! Давыдов рванулся вперёд и занял половину города Дрездена, защищаемого корпусом маршала Даву. За таковую дерзость он был лишен команды и сослан в главную квартиру. Справедливость царя-покровителя была щитом беспокровного. Давыдов снова является на похищенное у него поприще, на коем продолжает действовать до берегов Рейна» [1, с.262-263]; [2, c.32]; [3, c.27-28]; [24].
Слайд 15.
Десятый чтец.
Именно в это время, в марте 1813года Денис Давыдов занимает столицу Саксонии Дрезден. Излишняя расторопность и «партизанщина» при взятии Дрездена привели к отстранению его от командования отрядом. Позже его восстановят. «Победителей не судят!» - вынесет вердикт государь. Самое примечательное, что поддержал его в эту трудную минуту никто иной, как будущий композитор Александр Алябьев. Через двадцать лет он напишет на стихи Дениса Давыдова знаменитые романсы «Сижу на берегу потока», «Море воет, море стонет», а при взятии Дрездена он был двадцатипятилетним казачьим офицером. Так началась дружба двух боевых соратников – поэта и композитора, увековеченная в их романсах [1, с.286-287].
Ведущий 1
А сейчас мы с вами послушаем романс «Я вас люблю» слова Дениса Давыдова, музыка Александра Алябьева. в исполнении Сергея Безрукова с оркестром в аранжировке П. Турсунова:
Звучит романс «Я вас люблю» [25].
Слайд 16.
Ведущий 2
«Давыдов не нюхает с важностью табаку, не смыкает бровей в задумчивости, не сидит в углу в безмолвии. Голос его тонок, речь жива и огненна. Он представляется нам сочетателем противоположностей, редко сочетающихся. Он свежестью чувств, веселостью характера, подвижностью телесною и ратоборством в войнах собратствует с текущим поколением. Его благословил великий Суворов; благословение это ринуло его в боевые случайности на полное тридцатилетие; но, кочуя и сражаясь тридцать лет с людьми, посвятившими себя исключительно военному ремеслу, он в то же время занимает не последнее место в словесности между людьми, посвятившими себя исключительно словесности» [1, с.269]; [2, с.36]; [3, с.33]; [24].
Одиннадцатый чтец.
Влюбиться в молоденькую Имея полдюжины детей, примерную жену и седые кудри. Эти художества, из века в век повторяясь в разных вариациях, справедливо вызывают женский гнев. Даже боевые заслуги не принимаются в расчёт, а их-то наш герой имел в избытке. Однако самые строгие судьи смягчают приговор за давностью совершённого. А тут дела сто семьдесят семилетней давности. К тому же это, в конце концов, Денис Давыдов! Легендарный герой 1812 года, гордость русской армии, имеющий такой прочный запас симпатии, которому прощается этот последний грех гусарского сердца [7, c.69].
Слайд 17.
Ведущий 1
Не думал и не гадал. В этом чист перед женою. Ехал навестить боевого друга, а нарвался на засаду: розовое платье, чёрные локоны, быстрая, ловкая, глаза горят – фейерверк, а не девушка. В Давыдова, оказывается, она была давно влюблена. И только по рассказам дядюшки: тот многое порассказал племяннице про гусарское житьё-бытьё. И по всему выходило, что Денис Васильевич – орёл, удалая голова, всеобщий любимец и благородное сердце!
Надо же такому случиться, что на святках, когда прыгали до упаду под пиликанье скрипок, – бах! – и сам Давыдов перед ней: заснеженный, весёлый, шуба на плече болтается. «Моя племянница, мадемуазель Золоторёва», – раздаётся дядюшкин баритон. «Неправда, Муза» – слышится давыдовский тенор. [7, c.69]
Звучит «Элегия VIII» «О, пощади!» из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 18.
Ведущий 2
«Прямое попадание в сердце. Сражён наповал. А думал – отвоевался. Сидел в своей деревне. Покорно слушал Софьину воркотню. Нянчил маленьких «партизан»: Васька, Николенька, Денис, Ахилл и так далее, со счёту собьёшься. Ни строчки не писал: в чернильнице лежбище сухих мух. Хозяйство запустил – неинтересно. Со всей бы радостью – рвануться на гнедом куда-нибудь, не разбирая дороги, чтобы ветер в уши да ветки в лицо. Только не ускачешь, не уедешь от проклятого времени, что накапало, натикало, назвонило почти полсотни» [7, с.69].
Звучит отрывок из «Элегия IX»:
Двенадцатый чтец.
Два раза я вам руку жал;
Два раза вы любовию вздохнули
И девственный огонь ланиты пробежал,
И в пламенной слезе ресницы потонули!
Неужто я любим? – Мой друг, мой юный друг,
О, усмири последним увереньем
Ещё колеблемый сомненьем
Мой пылкий, беспокойный дух!
Скажи, что сердца ты познала цену мною,
Что первого к любви биения его
Я был виновником!.. Не надо ничего –
Ни рая, ни земли! Мой рай найду с тобой[1, с.87]
Слайд 19.
Ведущий 1
«Без шуток, от меня так и брызжет стихами. Золоторёва как будто прорвала заглохший источник. Последние стихи, сам скажу, что хороши Да и есть ли старость для поэта? Я, право, думал, что в век сердце не встрепенётся и ни один вздох из моей души не вырвется. Золоторёва всё поставила вверх дном: и сердце забилось; и стихи явились» [1, с.301] Работалось ему в это время легко. [20, с.152]
Так Давыдов писал Вяземскому, по-детски хвастаясь счастьем мужчины и поэта. Три года романа с Евгенией Золоторёвой вернули литературе ни на кого не похожего поэта и ссудили барышне из пензенского захолустья бессмертие [7, c.69].
Кто бы о ней вспомнил, если бы не давыдовские строчки, заряженные такой энергией мужского восторга и ликования сердца, которых хватило бы, чтобы встряхнуть «вчерашних и сегодняшних меланхоликов»? [7, с.70]
Звучит стихотворение «Вальс», посвящённый Евгении Дмитриевне Золоторёвой:
Слайд 20.
Тринадцатый чтец:
Кипит поток в дубраве шумной
И мчится скачущей волной,
И кати в ярости безумной
Песок и камень вековой.
Но, покорён красой невольной,
Колышет ласково поток
Слетевший с берега на волны
Весенний, розовый листок.
Так бурей вальса не сокрыта,
Так от толпы отличена,
Летит, воздушна и стройна,
Моя любовь, моя харита,
Виновница тоски моей,
Моих мечтаний, вдохновений,
И поэтических волнений,
И поэтических страстей! [1, с.100]; [25]
Ведущий 2
Любовь между тем – чувство грустное и опасное. Если задуматься, какое море слёз пролило человечество по поводу сердечных неудач, такой вывод делается неоспоримым. И неясно, почему это чувство тысячелетиями удерживает первое место среди прочих, дарованных человеку.
Как здесь не упрекнуть поэтов, из века в век сбивающих с толку себя и других!
Дениса Давыдова вы не найдёте в этой компании. Милым барышням не удавалось выдавить из его поэтической лиры стонов, равно как из него самого. Он умел наслаждаться мигом без замаха на вечность. И не даром он оставил поэтическое руководство к действию для тех, кто потерпел сердечное крушение.
Чем чахнуть от любви унылой,
Ах, что здоровей может быть,
Как подписать отставку милой
Или отставку получить!»
Ну уж, Денис Васильевич! Получить отставку и не капнуть слезой? Не вы ли умилялись локону?.. Что вы на это скажете? [7, c.70]
Слайд 21.
Ведущий 1
«Давыдов был не хорош собою, - писал один из его современников, но умная живая физиономия и блестящие выразительные глаза с первого раза привлекали внимание в его пользу». Ещё вспоминали, что ростом Дениса Васильевича природа не одарила. А о его носе – кнопочке ходили незлобные шутки. Рассказывали, что однажды в кампанию 1812г. Давыдов влетел к генералу Багратиону и доложил: «Князь! Французы у нас на носу!» Багратион обладатель крупного, кавказского носа, не моргнул глазом: «На чьём, Денис Васильевич? Если на моём, то мы с вами успеем ещё отобедать, если на вашем, то дела действительно плохи!» Давыдов не обижался. Любовные поражения с лихвой окупались многочисленными победами [7, c.70].
Ведущий. 2
Охваченный веком Наполеона, изрыгавшим все сокрушительными событиями, как Везувий лавою, он пел в пылу их, как на костре тамплиер Моле, объятый пламенем. Война. Мир и спокойствие - и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною - и он уже тут, торчит среди битв, как казачья пика. [1, с.269-270]; [2, c.37]; [3, c.34]; [7, c.72]; [8, с.166]; [24].
Слайд 22.
.
Читает рустам Касимов
Звучит стихотворение Ярослава Смелякова «Денис Давыдов» (1966г.):
Утром, вставя ногу в стремя –
ах, какая благодать! –
ты в теперешнее время
умудрился доскакать.
(Есть сейчас гусары кроме:
наблюдая идеал,
вечерком стоят на стрёме,
как ты в стремени стоял.
Не угасло в наше время,
Не задули, извини,
Отвратительное племя:
«Жомини да Жомини».)
На мальчишеской пирушке
в Царском, - чтоб ему! – Селе
были вы – и ты, и Пушкин –
оба-два навеселе.
И тогда тот мальчик чёрный,
прокурат и либерал,
по-нахальному покорно
вас учителем назвал.
Обождите, погодите,
Не шумите – боже мой! –
Раз вы Пушкина учитель,
Значит, вы учитель мой! [3, c.172]; [26]
Слайд 23.
Ведущие:
Уважаемые гости, любители поэзии, организаторы и участники поэтической гостиной!
Наш вечер подошёл к концу. Благодарим всех за внимание! До новых интересных встреч в поэтической гостиной!!!
Разработали: ______________Р. .Касимов,
А.В. Тутолмин
15
Тебе, певцу, тебе, герою
Русский патриотизм в гусарской лирике Д.В. Давыдова
Слайд 1. На экране представлен портрет поэта.
Ведущий 1
«Денис Васильевич Давыдов (1784-1839) – примечательная фигура в русской литературе пушкинского времени. Воин, писатель, поэт, создатель жанра «гусарской» лирики, военной прозы. Его жизнетворчество несёт в себе колоссальный воспитательный потенциал, что было высоко оценено, как оригинальное и совершенное видными литературными современниками» [7, с. высоко 69].
Звучит «Полонез».
Под музыку исполняется танец полонез.
Ведущий 2
«Великий современник Дениса Давыдова Пушкин, всегда дороживший дружбой поэта-партизана, считал Давыдова в числе своих литературных учителей» [11, с.7].
Звучит стихотворение А.С. Пушкина «Тебе, певцу, тебе, герою»:
Читает Р. Касимов
Тебе, певцу, тебе, герою! Не удалось мне за тобою При громе пушечном, в огне Скакать на бешеном коне. Наездник смирного Пегаса, Носил я старого Парнаса Из моды вышедший мундир: Но и по этой службе трудной, И тут, о мой наездник чудный, Ты мой отец и командир. Вот мой Пугач: при первом взгляде Он виден плут, казак прямой! В передовом твоём отряде Урядник был бы он лихой.
Слайд 2.
Первый чтец. Читает фрагмент стихотворения Николая Языкова «Денису Васильевичу Давыдову»:
Славы звучной и прекрасной
Два венка ты заслужил!
Знать, Суворов не напрасно
Грудь твою перекрестил;
Не ошибся он в дитяти:
Вырос ты и полетел,
Полон всякой благодати,
Под знамёна русской рати,
Горд, и радостен, и смел.
* * *
Грудь твоя горит звездами:
Ты геройски добыл их
В жарких схватках со врагами,
В ратоборствах роковых.
Воин смлада знаменитый,
Ты ещё под шведом был –
И на финские граниты
Твой скакун звучнокопытый
Блеск и топот возносил [1, с. 180]; [3, с.154].
Фильм «Имя Победы» Денис Васильевич Давыдов. [33]
Слайд 3.
Второй чтец:
Я каюсь! я гусар давно, всегда гусар,
И с проседью усов – всё раб младой привычки.
Люблю разгульный шум, умов, речей пожар
И громогласные шампанского отмычки.
От юности моей враг чопорных утех –
Мне душно на пирах без воли и распашки.
Дай мне хор цыган! дай мне спор и смех,
И дым столбом от трубочной затяжки!..[1, с.53]; [7,c. 71]
Слайд 4.
Ведущий 1
Так что же означало – быть гусаром? Гусары, поставленные когда-то на охрану границ, чувствовали себя обособленным военным племенем. Проводя жизнь тяжёлую и напряжённую, готовые ежеминутно ринуться в бой и без лишних сожалений лишиться с жизнью, они выработали кодекс поведения. Лицемерие, чинопоклонство, искание тёплого местечка, эгоизм – это дружно презиралось.
Ведущий. 2
Суть истинного гусарства – верная служба царю и Отечеству, честь и достоинство. Другу, не рассуждая, – и жизнь, и последнюю копейку. К поверженному врагу – великодушие. Короткое время бивачных досугов заполнялось так плотно, что туда было не просунуть лезвие сабли. Пунш, гитарный перебор, карты и женщины – они составляли праздник гусарской жизни [7, с.71].
Слайд 5.
Третий чтец.
Гусарство – одно из самых ярких и привлекательных явлений той эпохи. Отличительными чертами кавалерийских офицеров стало удальство и молодечество. Девизом и руководством в их жизни были три стародавние поговорки: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать», «Последняя копейка ребром», «Жизнь – копейка, голова – ничего!» Эти люди и на войне, и в мирное время искали опасностей, чтобы отличиться бесстрашием и удальством. Любили кутить, но строго помнили поговорки: «Пей, да дело разумей», «Пей, да не пропивай разума» [19, с.36].
Офицеры в полку принадлежали одной семье, у них всё было общее – честь, дух, время, труды, деньги, празднества, неприятности и опасности. Превыше всего ценилась офицерская честь. [19, с.36].
Звучит песня из к/ф «Сватовство гусара» «Гусарская честь».
«Дух гусарства с его лихостью, независимостью и благородством навсегда усвоил себе Денис Давыдов» [19, с.36]. Так Жуковский прославляет Давыдова в «Певце во стане русских воинов»:
Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый;
Он в мире счастливый певец
Вина, любви и славы [12, с.28].
Слайд 6.
Ведущий. 1
Показательны слова В.Г. Белинского о гармоничности и цельности натуры: «Давыдов примечателен и как поэт, и как военный писатель, и как вообще литератор, и как воин – не только по примерной храбрости и какому-то рыцарскому одушевлению, но и по таланту военачальника, и, наконец, он примечателен как человек, как характер Говоря о Давыдове, мы преимущественно имеем в виду поэта; но чтоб понять Давыдова как поэта, надо сперва понять его как Давыдова, т.е. как оригинальную личность, как чудный характер, словом, как всего человека» [6, с.345-346].
Ведущий. 2
Военная деятельность, продолжавшаяся тридцать лет, наложила существенный отпечаток на творчество Д. Давыдова. В «Послании Бурцову», «Гусарском пире», «Песне», «Песне старого гусара» он один из первых активно использовал специальную терминологию, профессионализмы (авангард, бивак, кивер, ретирада, сабля, фланкировка, чекмень, эскадрон), а также прибегал к вульгаризмам (дурак, французишка, урод, кляча, охальник, дурной и др.) [30, с.381]. Неподдельность, естественность – вот подлинная творческая стихия Дениса Давыдова. Даже то, что у другого могло обернуться пошлостью, безвкусицей, «казарменной замашкой», у Давыдова «получает значение, преисполняется жизнью, облагораживается формой» [2, с.24].
Слайд 7.
Четвёртый чтец.
Выделяют три «главы» поэтической биографии Д.Давыдова: ранние гусарские песни, элегический цикл и стихи 20-30-х годов, которые написаны от лица «старого гусара»: В гусарских стихах поэт утверждает право человека на независимую личную жизнь, на веселье и смех. Однако герой этих стихов – непросто забубённый гуляка, им владеют и высокие, благородные чувства: любовь к родине, отвага, верность в дружбе и товариществе. Он веселится, пока для этого есть время [21, с.15].
Ради бога, трубку дай!
Ставь бутылки перед нами,
Всех наездников сзывай
С закручёнными усами.
Чтобы хором здесь гремел
Эскадрон гусар летучих,
Чтоб до неба возлетел
Я на их руках могучих [1, c.8]; [21, с.15].
«Действительно, завтра будет не до гульбы, настанет «иной пир», на котором есть где разгуляться человеку, наделённому чувством чести и сознанием долга» [21,c.16]:
Звучит песня на стихи Дениса Давыдова («Я люблю кровавый бой») из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 8.
Пятый чтец. Немаловажное место в творчестве Д. Давыдова, особенно в элегическом цикле, занимает тема рыцарски-возвышенной любви, её радостей и огорчений. Но и эта тема зачастую соотносится поэтом с темой войны и образа воина («Элегия IV», 1816):
ЭЛЕГИЯ IV (В УЖАСАХ ВОЙНЫ КРОВАВОЙ...)
В ужасах войны кровавой
Я опасности искал,
Я горел бессмертной славой,
Разрушением дышал;
И в безумстве упоенный
Чадом славы бранных дел,
Посреди грозы военной
Счастие найти хотел!..
Но судьбой гонимый вечно,
Счастья нет! подумал я
Друг мой милый, друг сердечный,
Я тогда не знал тебя!
Ах, пускай герой стремится
За блистательной мечтой
И через кровавый бой
Свежим лавром осенится
О мой милый друг! С тобой
Не хочу высоких званий,
И мечты завоеваний
Не тревожат мой покой!
Но коль враг ожесточенный
Нам дерзнёт противустать,
Первый долг мой, долг священный –
Вновь за родину восстать [21, с.16]
Слайд 9.
Шестой чтец. Расцвет поэтического творчества Д. Давыдова – 20-30-е годы XIX века. Лирический герой третьей «главы» автобиографии поэта «уже не кипящий юностью «удалец», а «старый гусар», умудрённый житейским опытом, переживший не только упоение в бою и в страсти, но и выпивший полную чашу обид и унижений. Поэзия «вольной жизни» приобретает сатирический оттенок. Образцом сатирического таланта поэта стало стихотворение «Современная песня», 1836 г.):
Был бурный, дивный век,
Громкий, величавый.
Был огромный человек
Расточитель славы.
То был век богатырей!
Но смешались шашки,
И полезли из щелей
Мошки да букашки.
Всякий маменькин сынок,
Всякий обирала,
Модных бредней дурачок,
Корчит либерала
Нет, он в битвах не бывал –
Шаркал по гостиным
И по плацу выступал
Шагом журавлиным [21, с.16]
Слайд 10.
Седьмой чтец. Автор около 60 поэтических текстов в своём большинстве восхищавших В.Г. Белинского «грандиозно пластическими образами» и «гармоническим стихом» [6, c.361], оставил примеры различных лирических и лиро-эпических жанров. Критик, прослеживая творческую эволюцию поэта, называл в соответствии с современной ему терминологией такие лирические жанры, как «стихотворение», «сатира» («Договор»), анакреонтическая ода («Мудрость»). Обращение к области изящной словесности для Д. Давыдова начиналось с басен «Голова и Ноги», «Река и Зеркало» (1803), «Орлица, Турухтан и Тетерев» (1804), сатирического стихотворение «Сон» и эпиграмм «Учёный разговор», «Генералам, танцующим на бале», «К портрету Бонапарте», «К портрету NN» и другие.
Ведущий 1
Литературная деятельность Дениса Васильевича в зрелую пору его жизни была посвящена, в сущности, одной задаче – как можно убедительнее и доказательнее обосновать присвоенную им себе репутацию «одного из самых поэтических лиц русской армии» [2,с.3-4].
Давыдов сыграл большую роль в демократизации русского литературного языка, внеся в него просторечье солдатской лексики. Несомненно влияние прозы Д. Давыдова на язык пушкинской прозы. Известно, как высоко оценивал мемуары Д. Давыдова сам Пушкин, посвятивший своему «отцу и командиру» несколько стихотворений [11,с.10].
Неожиданный для русской поэзии «допушкинского» времени сплав своеобразного героя с новаторской стилистической системой делал Давыдова фактически поэтом без «подражателей»: он раз навсегда утвердил своё право на собственное, только ему принадлежащее место в русской литературе:
Пусть загремят войны перуны,
Я в этой песне виртуоз! [10]; [12, с.32]
Фрагмент фильма «Война и Мир». Вальс Андрея Балконского и Наташи Ростовой.
Слайд 11.
Ведущий 2 «Я пишу много прозою, – замечал Давыдов в одном из писем, – то есть записки мои; стихи ничто, как десерт после обеда, рюмка ликёра, чашка кофе». Эта его мемуарная проза, кажется, до сих пор не оценена по достоинству [12,с.29]. В.Г. Белинский признавал: «Прозаические сочинения Давыдова – перлы нашей бедной литературы: живое изложение, доступность для всех и каждого, интерес, слог его быстрый, живописный, простой и благородный, прекрасный, поэтический! Как прозаик, Давыдов имеет полное право стоять наряду с лучшими прозаиками русской литературы» [1, c.193]; [6, с.369].
Ведущий 1
«Большой интерес представляют воспоминания Дениса Давыдова о Суворове, Кульневе и Багратионе, своим встречам с которыми он посвятил специальные очерки. Автор блестяще изобразил этих замечательных людей, в каждом из них найдя свои особенности, наиболее высоко оценивая Суворова, как первого русского полководца, подобно Наполеону «шагнувшего исполинским махом» в деле военного искусства [11, с.9-10].
Слайд 12
.
Восьмой чтец. Денис Давыдов первым из военных писателей выступил с разоблачением версии о морозах как единственной причине поражения армии Наполеона в России. Он блестяще доказал несостоятельность этой версии, широко поддерживаемой во французской мемуарно-исторической литературе, сославшись кстати на то обстоятельство, что осенью 1812 года сильных морозов не было, и выставил действительные причины разгрома наполеоновской армии: беспредельный героизм русского народа, его армии и партизанских частей, действовавших в тылу у неприятеля [11,с.10].
Звучит песня из к/ф «Гусарская баллада» «Жил -был Анри IV».
«Военные записки» Д. Давыдова являются ценнейшими мемуарными произведениями русской литературы первой трети XIX века. Замечательна их форма, в высшей степени непринуждённая, богатая действительно глубоким изображением интимного мира и в этом смысле приближающаяся к лучшим образцам художественной прозы. Выразителен язык «Военных записок» – полный экспрессии и истинно поэтической одухотворённости. [11, с.10].
Ведущий 2
В своё время В.Г. Белинский писал о том, что Д.В. Давыдову принадлежат три славы: «слава воина, слава поэта и слава отличного прозаического писателя». Действительно, знаменитый партизан Отечественной войны 1812 года был и замечательным поэтом, и первоклассным мастером повествования в прозе [11, с.7]. Так впоследствии Денис Давыдов напишет о себе в «Автобиографии»:
Слайд 13
.
Девятый чтец. «В начале 1801 года запрягли кибитку, дали Давыдову в руки четыреста рублей ассигнациями и отправили его в Петербург на службу. Малый рост препятствовал ему вступить в Кавалергардский полк без затруднений. Наконец привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукою и треугольною шляпою. Таковым чудовищем спешит он к двоюродному брату своему А. М. Каховскому, чтобы порадовать его своею радостью; но увы, какой прием! Вместо поздравлений, вместо взаимных с ним восторгов этот отличный человек осыпал его язвительными насмешками и упреками за вступление на службу неучем. «Что за солдат, брат Денис, – заключил он поразительный монолог свой, – что за солдат, который не надеется быть фельдмаршалом! А как тебе снести звание это, когда ты не знаешь ничего того, что необходимо знать штаб-офицеру?»
Ведущий 1
Самолюбие Давыдова было скорбно тронуто, и с того времени, гонимый словами Каховского, подобно грозному призраку, он не только обратился к военным книгам, но пристрастился к ним так, что не имел уже нужды в пугалищах, чтобы заниматься чтением. Между тем он не оставлял и беседы с музами: он призывал их во время дежурств своих в казармы, в госпиталь и даже в эскадронную конюшню. Он часто на нарах солдатских, на столике больного, на полу порожнего стойла, где избирал свое логовище, писывал сатиры и эпиграммы, коими начал ограниченное словесное поприще своё» [1, с.259]; [2, c.30]; [3, c.25]; [24]
Ведущий 2.
Уже с 24 января 1807года Денис Давыдов участвовал в боях с французами. В сражении при Прейсиш-Эйлау он назначен адъютантом к генералу П.И. Багратиону. Багратион появляется со своим адъютантом на самых опасных и ответственных участках. В этой и других битвах Давыдов отличился исключительной храбростью, за что был награждён орденами и золотой саблей. [18, с.209]
Звучит песня «Я не хочу войны» из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 14.
«Начинается Отечественная война. Давыдов поступает в Ахтырский гусарский полк подполковником, командует 1-м батальоном оного до Бородина, подав первый мысль о выгоде партизанского действия, он отправляется с партиею гусар и казаков (130-ю всадниками) в тыл неприятеля, в середину его обозов, команд и резервов; он действует против них сряду десять суток и, усиленный шестьюстами новых казаков, сражается несколько раз в окрестностях и под стенами Вязьмы. Он разделяет славу с графом Орловым-Денисовым, Фигнером и Сеславиным под Ляховым, разбивает трёхтысячное кавалерийское депо под Белыничами и продолжает веселые и залетные свои поиски до берегов Немана. Под Гродном он надапает на четырёхтысячный отряд Фрейлиха, составленный из венгерцев:
Ведущий 1
Давыдов в душе гусар и любитель природного их напитка; за стуком сабель застучали стаканы и – город наш! Тут фортуна обращается к нему задом. Давыдов предстаёт пред лицом генерала Винценгероде и поступает под его начальство. С ним пресмыкается он чрез Польшу, Силезию и вступает в Саксонию. Не стало терпения! Давыдов рванулся вперёд и занял половину города Дрездена, защищаемого корпусом маршала Даву. За таковую дерзость он был лишен команды и сослан в главную квартиру. Справедливость царя-покровителя была щитом беспокровного. Давыдов снова является на похищенное у него поприще, на коем продолжает действовать до берегов Рейна» [1, с.262-263]; [2, c.32]; [3, c.27-28]; [24].
Слайд 15.
Десятый чтец.
Именно в это время, в марте 1813года Денис Давыдов занимает столицу Саксонии Дрезден. Излишняя расторопность и «партизанщина» при взятии Дрездена привели к отстранению его от командования отрядом. Позже его восстановят. «Победителей не судят!» - вынесет вердикт государь. Самое примечательное, что поддержал его в эту трудную минуту никто иной, как будущий композитор Александр Алябьев. Через двадцать лет он напишет на стихи Дениса Давыдова знаменитые романсы «Сижу на берегу потока», «Море воет, море стонет», а при взятии Дрездена он был двадцатипятилетним казачьим офицером. Так началась дружба двух боевых соратников – поэта и композитора, увековеченная в их романсах [1, с.286-287].
Ведущий 1
А сейчас мы с вами послушаем романс «Я вас люблю» слова Дениса Давыдова, музыка Александра Алябьева. в исполнении Сергея Безрукова с оркестром в аранжировке П. Турсунова:
Звучит романс «Я вас люблю» [25].
Слайд 16.
Ведущий 2
«Давыдов не нюхает с важностью табаку, не смыкает бровей в задумчивости, не сидит в углу в безмолвии. Голос его тонок, речь жива и огненна. Он представляется нам сочетателем противоположностей, редко сочетающихся. Он свежестью чувств, веселостью характера, подвижностью телесною и ратоборством в войнах собратствует с текущим поколением. Его благословил великий Суворов; благословение это ринуло его в боевые случайности на полное тридцатилетие; но, кочуя и сражаясь тридцать лет с людьми, посвятившими себя исключительно военному ремеслу, он в то же время занимает не последнее место в словесности между людьми, посвятившими себя исключительно словесности» [1, с.269]; [2, с.36]; [3, с.33]; [24].
Одиннадцатый чтец.
Влюбиться в молоденькую Имея полдюжины детей, примерную жену и седые кудри. Эти художества, из века в век повторяясь в разных вариациях, справедливо вызывают женский гнев. Даже боевые заслуги не принимаются в расчёт, а их-то наш герой имел в избытке. Однако самые строгие судьи смягчают приговор за давностью совершённого. А тут дела сто семьдесят семилетней давности. К тому же это, в конце концов, Денис Давыдов! Легендарный герой 1812 года, гордость русской армии, имеющий такой прочный запас симпатии, которому прощается этот последний грех гусарского сердца [7, c.69].
Слайд 17.
Ведущий 1
Не думал и не гадал. В этом чист перед женою. Ехал навестить боевого друга, а нарвался на засаду: розовое платье, чёрные локоны, быстрая, ловкая, глаза горят – фейерверк, а не девушка. В Давыдова, оказывается, она была давно влюблена. И только по рассказам дядюшки: тот многое порассказал племяннице про гусарское житьё-бытьё. И по всему выходило, что Денис Васильевич – орёл, удалая голова, всеобщий любимец и благородное сердце!
Надо же такому случиться, что на святках, когда прыгали до упаду под пиликанье скрипок, – бах! – и сам Давыдов перед ней: заснеженный, весёлый, шуба на плече болтается. «Моя племянница, мадемуазель Золоторёва», – раздаётся дядюшкин баритон. «Неправда, Муза» – слышится давыдовский тенор. [7, c.69]
Звучит «Элегия VIII» «О, пощади!» из к/ф «Эскадрон гусар летучих».
Слайд 18.
Ведущий 2
«Прямое попадание в сердце. Сражён наповал. А думал – отвоевался. Сидел в своей деревне. Покорно слушал Софьину воркотню. Нянчил маленьких «партизан»: Васька, Николенька, Денис, Ахилл и так далее, со счёту собьёшься. Ни строчки не писал: в чернильнице лежбище сухих мух. Хозяйство запустил – неинтересно. Со всей бы радостью – рвануться на гнедом куда-нибудь, не разбирая дороги, чтобы ветер в уши да ветки в лицо. Только не ускачешь, не уедешь от проклятого времени, что накапало, натикало, назвонило почти полсотни» [7, с.69].
Звучит отрывок из «Элегия IX»:
Двенадцатый чтец.
Два раза я вам руку жал;
Два раза вы любовию вздохнули
И девственный огонь ланиты пробежал,
И в пламенной слезе ресницы потонули!
Неужто я любим? – Мой друг, мой юный друг,
О, усмири последним увереньем
Ещё колеблемый сомненьем
Мой пылкий, беспокойный дух!
Скажи, что сердца ты познала цену мною,
Что первого к любви биения его
Я был виновником!.. Не надо ничего –
Ни рая, ни земли! Мой рай найду с тобой[1, с.87]
Слайд 19.
Ведущий 1
«Без шуток, от меня так и брызжет стихами. Золоторёва как будто прорвала заглохший источник. Последние стихи, сам скажу, что хороши Да и есть ли старость для поэта? Я, право, думал, что в век сердце не встрепенётся и ни один вздох из моей души не вырвется. Золоторёва всё поставила вверх дном: и сердце забилось; и стихи явились» [1, с.301] Работалось ему в это время легко. [20, с.152]
Так Давыдов писал Вяземскому, по-детски хвастаясь счастьем мужчины и поэта. Три года романа с Евгенией Золоторёвой вернули литературе ни на кого не похожего поэта и ссудили барышне из пензенского захолустья бессмертие [7, c.69].
Кто бы о ней вспомнил, если бы не давыдовские строчки, заряженные такой энергией мужского восторга и ликования сердца, которых хватило бы, чтобы встряхнуть «вчерашних и сегодняшних меланхоликов»? [7, с.70]
Звучит стихотворение «Вальс», посвящённый Евгении Дмитриевне Золоторёвой:
Слайд 20.
Тринадцатый чтец:
Кипит поток в дубраве шумной
И мчится скачущей волной,
И кати в ярости безумной
Песок и камень вековой.
Но, покорён красой невольной,
Колышет ласково поток
Слетевший с берега на волны
Весенний, розовый листок.
Так бурей вальса не сокрыта,
Так от толпы отличена,
Летит, воздушна и стройна,
Моя любовь, моя харита,
Виновница тоски моей,
Моих мечтаний, вдохновений,
И поэтических волнений,
И поэтических страстей! [1, с.100]; [25]
Ведущий 2
Любовь между тем – чувство грустное и опасное. Если задуматься, какое море слёз пролило человечество по поводу сердечных неудач, такой вывод делается неоспоримым. И неясно, почему это чувство тысячелетиями удерживает первое место среди прочих, дарованных человеку.
Как здесь не упрекнуть поэтов, из века в век сбивающих с толку себя и других!
Дениса Давыдова вы не найдёте в этой компании. Милым барышням не удавалось выдавить из его поэтической лиры стонов, равно как из него самого. Он умел наслаждаться мигом без замаха на вечность. И не даром он оставил поэтическое руководство к действию для тех, кто потерпел сердечное крушение.
Чем чахнуть от любви унылой,
Ах, что здоровей может быть,
Как подписать отставку милой
Или отставку получить!»
Ну уж, Денис Васильевич! Получить отставку и не капнуть слезой? Не вы ли умилялись локону?.. Что вы на это скажете? [7, c.70]
Слайд 21.
Ведущий 1
«Давыдов был не хорош собою, - писал один из его современников, но умная живая физиономия и блестящие выразительные глаза с первого раза привлекали внимание в его пользу». Ещё вспоминали, что ростом Дениса Васильевича природа не одарила. А о его носе – кнопочке ходили незлобные шутки. Рассказывали, что однажды в кампанию 1812г. Давыдов влетел к генералу Багратиону и доложил: «Князь! Французы у нас на носу!» Багратион обладатель крупного, кавказского носа, не моргнул глазом: «На чьём, Денис Васильевич? Если на моём, то мы с вами успеем ещё отобедать, если на вашем, то дела действительно плохи!» Давыдов не обижался. Любовные поражения с лихвой окупались многочисленными победами [7, c.70].
Ведущий. 2
Охваченный веком Наполеона, изрыгавшим все сокрушительными событиями, как Везувий лавою, он пел в пылу их, как на костре тамплиер Моле, объятый пламенем. Война. Мир и спокойствие - и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною - и он уже тут, торчит среди битв, как казачья пика. [1, с.269-270]; [2, c.37]; [3, c.34]; [7, c.72]; [8, с.166]; [24].
Слайд 22.
.
Читает рустам Касимов
Звучит стихотворение Ярослава Смелякова «Денис Давыдов» (1966г.):
Утром, вставя ногу в стремя –
ах, какая благодать! –
ты в теперешнее время
умудрился доскакать.
(Есть сейчас гусары кроме:
наблюдая идеал,
вечерком стоят на стрёме,
как ты в стремени стоял.
Не угасло в наше время,
Не задули, извини,
Отвратительное племя:
«Жомини да Жомини».)
На мальчишеской пирушке
в Царском, - чтоб ему! – Селе
были вы – и ты, и Пушкин –
оба-два навеселе.
И тогда тот мальчик чёрный,
прокурат и либерал,
по-нахальному покорно
вас учителем назвал.
Обождите, погодите,
Не шумите – боже мой! –
Раз вы Пушкина учитель,
Значит, вы учитель мой! [3, c.172]; [26]
Слайд 23.
Ведущие:
Уважаемые гости, любители поэзии, организаторы и участники поэтической гостиной!
Наш вечер подошёл к концу. Благодарим всех за внимание! До новых интересных встреч в поэтической гостиной!!!
Разработали: ______________Р. .Касимов,
А.В. Тутолмин
15
Приложенные файлы
